Сегодня день рождения у моей подруги, с которой мы познакомились в трехлетнем возрасте (на самом деле раньше, просто я не помню: наши папаши на пару с еще одним папашей гуляли с колясками, укомплектованными мелкими нами по улицам, тому есть фотодоказательства)).
Туда же, ясен пень, приехала еще одна наша подруга, с которой мы знакомы с того же возраста.
Мы туда слетелись с разных концов города: я с рабочих встреч, на нервах, желающая всех убивать: пришлось прокатиться в метро в час пик + решать всякие вопросы и злиться на людей, спасибо милому водителю Убера - успокоил. Подруга - из своего музея, где работает, в черном форменном платье, замученная: только что закончилась выставка Айвазовского, бобры выдыхают, но впереди еще много всего. Мой муж с трудом вырвался из лап коллег и клиентов полтора часа спустя, добрался по пробковатому КАДу, да еще и с больным зубом: пойдет лечить. Еще одна приятельница тоже приехала после работы, уставшая, замученная.
У подруги-именинницы - уже дочка, невероятно похожая на нее.
Муж - на вахте, и дома - мама, прилетевшая из Парижа. Тетя Лена. Я всегда говорила и буду говорить: пока у нас есть "тети" и "дяди" - мы под защитой. Тетя Лена ждала нас дома. Тетя Оля, мама второй подруги, ждала домой подругу. А для моих подруг моя мама и мой папа - тетя Аня и дядя Саша. А для меня папа подруги - дядя Леша.
И через то мы, уже сильно за тридцать, некоторые семейные, а некоторые не только семейные, но еще и с детьми, снова сами становимся детьми.
И, как всегда, когда дети ложатся спать, мы тихонько собираемся на кухне и сидим на полу, поедая торт, который мастерски готовит моя подруга, у которой сегодня день рождения, фотографируем море роз, пьем кофе, хохочем, а когда дети засыпают, закрыв все двери, обсуждаем нового "Вольтрона" (потому что нет Вольтрона кроме единственного на все времена Вольтрона из нашего детства!), обнимаемся, отвязываем от букетов шелковые ленточки, делаем бантики и кладем на пробку бутылки от коньяка, обсуждаем планы насчет того, что надо бы собраться на шашлыки, и на сей раз это не "...когда-нибудь", а четко определенные даты, потому что карьера, дела, планы - одно, а наша жизнь - совсем другое.
А потом мы едем по ночному городу и поем в голос песни Queen, потому что они - наше с подругой все, и выбираем по принципу, который течет в крови:
- Так, это девяносто первый, нет. Не могу, не будем слушать.
- Восемьдесят шестой подойдет?
- То, что надо!
*поем все, что идет одно за другим из A kind of Magic, обсуждая тот момент, что автора песни можно опознать безошибочно: вот тут ритмичнее и нежнее - это Джон. Вот тут мелодичнее - это Брайан. А тут перкуссия и ритм - это Роджер.
- А вот это написал Фредди: семьдесят шестой, эх, надо было шампанского захватить!
Салютуем с подругой друг другу флягами: они одинаковые.
...город несется за окнами машины. И мы счастливы.
Прощаемся.
Летим с мужем по кольцевой, и я рассказываю ему о том, как Сид Вишес и Фредди Меркьюри подрались в студии.
Тонкие ниточки протягиваются через весь город от сердца к сердцу: к нам, к нашим "дядям-тетям": родителям. Ко всем, кто с нами связан. К местам силы. К местам нашего детства, ставшими местами силы.
Город засыпает, просыпается мафия: мы в это играли, сидя на поваленных стволах деревьев намного раньше того, как это стало мейнстримом.
Не имеют значения рост, вес, возраст, события в жизни: есть Вечное, что навсегда остается с нами, раз уж умудрились доскрипеть до сегодня тем же составом, счистив лишнее с душ и оставив только самое важное.
Берегите, любите своих старых друзей, тех, с кем вы выросли, и кто остался с вами годы спустя: это семья. Это не "вторая семья", и не "семья, которую мы выбираем", а семья.
Наша общая тайна и наше общее настоящее. При наличии личного настоящего.
И пока она есть, мы под защитой.