Была нынче у родителей. Копалась в старых наших книгах.

В том доме, который родом из детства, до Большого Ремонта, старом нашем доме стоял книжный шкаф. Небольшой, но довольно объемный внутри. Чего там только ни было! И военная литература, и классика, и - куда без них в семье медиков - всякие старые учебники: "Справочник реаниматолога", "Энциклопедия детских болезней", и прочая прикладная невропатология. Красочные каталоги НИИ Онкологии им. Петрова, где работала мама. Подарочная "Блокадная книга", именная - бабушкина. Дедушкины многочисленные песенники, книги об артиллерии, военная проза, а также всякое про сад-огород, которые у нас были такие, что все соседи завидовали. Классика, разумеется - море классики. Много всякого там было.

Моим любимым развлечением была уборка этого самого шкафа. Читать я начала в четыре, что ли, года, причем не с детских книжек, а с газет. В школу пришла уже подкованная, а было мне всего лишь шесть, я была самая младшая в классе, и вот эта книгодружба даже сыграла со мной дурную роль: за мною прочно закрепилась слава девочки, витающей в облаках, а также меня стебали за то, что я дружила с учительницей литературы и русского, поскольку единственная из всего класса прочитала "Онегина" не когда полагается по школьному, а на два класса раньше. А к моменту когда, собственно, полагается, цитировала наизусть отрывками; жарко спорила насчет того, что не стоит судить Базарова за то, что ему обычно вменяется, и категорически не любила Печорина, в чем, впрочем, учительница со мной соглашалась, а вот класс - нет, только дело было отнюдь не в Печорине.

Гоголь, Тургенев, Чехов, О`Генри, Диккенс, Лондон. Позже - Достоевский и целый ряд тех, чьи книги "не шли". Я закапывалась в книги с головой, книги были моими друзьями, книги были моим спасением: там, где мы жили, друзья приезжали ко мне только летом, а еще двое вечно где-то пропадали, для остальных же меня не существовало. Вернее, существовало, но в другом, скажем так, качестве. В библиотеке меня вспоминают до сих пор; девочку, уходящую всякий раз с большим количеством книг, нежели дозволялось: разрешали. Но библиотека - библиотекой, а шкаф - это святое. Я вытаскивала все до единой, обкладывалась ими, готовила сухую тряпку - вытирать, а затем раскрывала одну, вторую - и привет. Ну, на ужин еще как-то удавалось зазвать, но с трудом
И опять, и снова, том за томом - аккуратно на полки, отложить себе зачитанных до дыр "Петра Первого" Толстого (который А.) и все ту же "Блокадную книгу", и потом не спать до соловьев...

И вот шкафа этого давно нет. Книги лежат в другом месте, но вот стоило только взять в руки первую, просто вдохнуть запах - и все. Если бы не надо было срочно ехать, если бы не муж, пришедший наверх - куда пропала? если бы не много-много дел, сейчас сидела бы, как в детстве, скрестив лапы и вдыхая вот это, святое, родное с детства, вечное, текущее по венам, и пропадала бы до утра на втором этаже.
На следующей неделе поеду отдельно. Шкаф огромный, надо все разобрать, отобрать кое-что себе сюда, кое-что, наоборот, привезти. Какой, к черту, айпад. Вот они, мои родные, мои Живые, мои самые лучшие. Я до сих пор не воспринимаю электронные книги, разве что совсем мимолетные, несерьезные, из серии "один раз почитать". Другие могут как угодно, я - не могу, мне нужны страницы, живая строка, запах типографской краски и теплая бумага под пальцами. Лежать, листать.
Я точно знаю, что делать, если вдруг забуду себя. Надо будет написать мужу записку-инструкцию: погрузить в машину, довезти до родительского дома, загнать на второй этаж и запереть в комнате с книжным шкафом, предварительно вручив в руки старый, потрепанный том с разноцветной картинкой на обложке и с надписью: "Глинка. Повесть о Сергее Непейцыне".

Если это будет еще и весна, а за окном будет цвести старая наша яблоня, будет совсем хорошо. Можно не беспокоиться: очень скоро я приду в себя, снова буду любить мир, проситься на море и пить вино, плакать от запаха яблоневых цветов и зависать, глядя на небо, ругаться на людей из синтетических тряпок и создавать деньги из воздуха, литрами хлестать кофе, носить высоченные каблуки и драные джинсы, а также стоять за спиной и подавать патроны.

За настоящими чудесами ведь далеко ходить не надо.

PS люди, времени нет совсем. Сейчас вот так выдохнула текстом, помчалась дальше. Вернусь - пришлю девочкам две программы, приготовлю ужин, а потом, наверное, застрелюсь полезу в ванну с вином, поскольку выжимает - нет слов, как. Выдыхаюсь. Вчера плакала, так устала, так измоталась из-за работы и людей-синтетических тряпочек (это я придумала новый термин, написала о нем на фейсбуке, кстати, потом сюда перепощу. Все на лету...).
Но вы меня не теряйте, ладно?