Вчера был такой день, что как-то не радовалось мне. Вернее, мало чему можно было порадоваться. Такой вот был дурацкий день.
С утра еле раскачалась, чтобы встать и по-человечески проводить мужа на работу, затем поняла, что сил нет ни на что, а параллельно узнала, что одно бюрократическое место, куда мне нужно было ехать аж за тридевять земель, нынче мне не светит, а оно, несмотря на то, что бюрократическое до крайности, очень-очень нужно (в конце-концов, именно благодаря ему я перестану быть Эванс и стану Поттер уже по паспорту, а не только на брачном свидетельстве).
В итоге, осознав, что впереди еще длиннейший день, а дел не так уж и много (в выходные я что-то разошлась и переделала все, что можно), забилась под одеяло, прихватив с собой "Дары смерти". За окнами была сплошная унылая серость - не день, не ночь, и даже не вечер, а нечто неясное.
Открыла книгу, которую и так уже знаю вдоль и поперек, и начала читать.

Вот есть книги, которые всегда читаются по-разному. Боже ты мой, как же по-разному!
Там же, в этой книге, кроются ответы на все вопросы, такие же простые, как эта книга (а она простая, она совсем несложная, на самом деле, нужно просто иметь чуткое сердце, чтобы многое в этой книге перестало быть сложным), и такие же вечные.
Ничто и никогда не заменит Евангелие, конечно. Как ничто и никогда не заменит классику, и многие другие книги.

Но порой хочется взять в руки и раскрыть что-то совсем близкое, настолько твое, что когда перелистываешь странички, кажется, что оттуда, изнутри книги, светит едва ощутимый теплый свет: там - твой мир.
И вот вчера, читая в стопятьсотпервый раз седьмую книгу, я впервые за все годы, со дня выхода первой книги, заплакала над страницами. Ну, как заплакала... так, пара слезинок, и сразу смахнуть. Я потом плакала, и много, и уже совсем даже не над страницами, а над именно книгами - никогда.
Просто знакомые буквы и строчки в очередной раз сложились в совсем новые слова, ставшие ответом на многие мои вопросы, которые тревожили мое сердце вчера. Хотелось бы процитировать, но, думаю, это незачем - все же там были ответы именно на мои вопросы.

А потом я заснула. Ненадолго, но этого хватило, чтобы тревога прошла.
Правда, уступила место другой тревоге. Но с этой второй тревогой было намного легче справиться.
И когда вернулся Джеймс, у меня дома все было сделано, убрано, а в духовке пеклась ароматная курица, а я - улыбалась.
А сегодня ночью, в первый раз за несколько дней, мне не снились кошмары.
А с утра - трое новых читателей.
И кофе.
И это все - маленькое счастье, о котором не так интересно читать, зато хочется рассказывать, рассказывать, рассказывать...